Хех... а мне очень запала фраза "Единственный способ получить собственную квартиру — дождаться, когда умрут родители." Или тут ошибка? Поднимите руку кто заработал сам на квартиру, всю её полную стоимость. Между "жить" и "выживать" есть пропасть разницы. А в цивилизованной стране, её гражданин имея работу может не только купить квартиру в ипотеку, но и выплачивать. Так что это вопрос что брать ориентир: благополучное будущее к которому мы (вроде?) стремимся или же бедность предыдущего поколения...
Хотя, да, предельна именно бедность. Когда нет ничего, ноль, пусто. А богатству предела нет. Ведь называется именно прожиточный минимум, реальный или декларируемый - другой вопрос.
И, извините за прямоту, так часто я вижу как люди хвалятся что когда-то где-то проходили мимо богатого человека...))) ДРУГОМ назовут его, для тех перед кем хвалятся, если удалось хотя бы руку пожать или парой слов перекинуться...
[spoiler=Вот жизнь наступила]
Вот жизнь наступила. Похвастаться уже некому. Пожаловаться - еще есть.
Для рассказа об успехах нужен слушатель редкой силы и самообладания.
Сколько вокруг друзей с испорченным настроением.
- Ты где был?
- Та тут знакомый дом построил.
- Ну что? Плохой?
- Та не Такой, со вкусом Едренть. И не то чтоб дорогой. А шикарный. Там мрамор. В общем, где он прятался. И так все красиво у мерзавца.
- А ты не любил его?
- Та не. Любил его, суку. Но не ожидал. Как-то без друзей. Не посоветовался, построил. И главное, проговорился, сволочь, что дела идут хорошо. Вот что плохо.
- Ну и что?
- Он напрасно такое говорит. Людям такое говорить. Представляешь?
- Так, если дела идут хорошо.
- Может быть. А говорить такое нельзя. Ты газеты почитай. Плохо, плохо, плохо. А вот еще хуже. А зимой будет гибель, а весной подохнем, а осень не переживем. А за это время знаешь сколько дворцов понастроили, в том числе и те, кто пишет. И с помощью пострадавших, под стук колес - плохо - плохо - плохо - хуже. Плохо - плохо - плохо - хуже.
Приятно наблюдать отсутствие дураков в пишущих структурах и присутствие умниц в контролирующих органах.
Зачем марксизм в людях вызывать?
Маркс, чье имя долго гремело и еще звучит, все рассчитал правильно и человечно. Снизу на пригород смотришь, все нормально - заборы - заборы - заборы. Сверху посмотришь, в душе начинает тебя грызть марксизм. Крыши, дома, особняки, бассейны, как в микроскопе колонии бактерий. Особенно в солнечную погоду. В туман полегче. Но марксизм еще ничего. Это тихое такое. Внутри грызет и кислотой хозяина выедает. Хуже, когда в людях ленинизм начинается. Это уже кислота наружу выходит.
Ленинизм - это разлившийся марксизм. Тут не дай бог спичка или огонек, или искра, или шутка не к месту. Вспыхивает на века. Есть инкубационный период, пока марксизм внутри развивается, человек друга ищет. Соединяйтесь и т. д. При ленинизме - врага. Ленинизм - это открытая форма марксизма. Тут о себе думать некогда. Тут вообще не до себя. Только о враге. Врага давай. Будет враг - друзья найдутся. Как говорится, начни отнимать - помощники набегут.
В этом красота теории. Вначале враг наружный, потом враг внутренний, потом семейный, потом в детях.
Теория правильно предлагает уничтожить врага, чтоб погасить в себе марксизм. Вначале врага яркого, видного, розовощекого, в духах и ароматах, который, не выдержав своих успехов, возвел-таки... и ковры постелил, и медью покрыл, и все это стоит, сверкая, наводя на себя марксизм, который как компас в человеке наворачивается дурным концом к хорошей архитектуре и всей силой бьет по куполу. После соседа яркого и ароматного бьет сдержанного, который гораздо умнее, а все равно не выдерживает, и по понедельникам, чтоб не привлекать внимания, камбалу ест, а по ночам в "мерседесе" разъезжает с фарами, горящими в ночи. Потом бьет соседа совсем скрытного с плохим запахом изо рта, что в закрытом гараже, в закрытом "мерседесе" сырыми ночами ест жареную камбалу уже несвежую, о которой не знает даже жена.
Марксизм в людях не ошибается и бьет точно. После обеспеченного бьет талантливого, а потом и просто способного, правильно подозревая в нем будущую обеспеченность. Избавиться от этого полностью нельзя. Маленькая злокачественная марксинка гнездится в каждом до поры, а при всеобщем возбуждении выходит зрелым ленинизмом, поражающим народы.
Марксизм бывает черная и белая. Белая, говорят, у творческих работников друг к другу. Кто лучше спел или написал, тому не сразу, но прощают. Белую марксизм носят в себе, и довольно долго, криво улыбаясь и плохо аплодируя.
Но к тому, кто не только спел, но и приоделся в цепи и хоругви, к тому испытывают глубочайшую черную марксизму с радужным ореолом.
Как же, мол, и голос - дерьмо, и музыка - дерьмо, и сам недалекий. И раньше таким не был. И жадный, и за копейку удавится. И все себе. На старость якобы. Хотя при таком отношении к окружающим точно не проживет.
Когда все живут одинаково, марксизм в человеке все равно выделяется: этот премию получил, тот не болеет, этот изобретатель, этот в лесу ученый.
Но когда уже все заражены, марксизм переходит в открытую стадию и грозным ленинизмом за пределы государства выходит. Он уже по отдельным людям не стреляет. Ему народы интересны, что нагло, богато и противно живут на глазах у всех. Шикарно передвигаясь, лечась и изобретая и, что особенно противно, сберегая. И, что еще противнее, оружие у них тоже, хотя и кроме оружия есть еда, вода и электричество. А в дальние районы ведет асфальт, не стратегический, а всеобщий, для завезения снабжения продуктов населению.
Тут уж лучше, чтоб марксизм испытывали отдельные люди, пусть и в больших количествах, чем один народ к другим народам, скрежеща зубами в виде марша, что чревато опасностью и грозит полной потерей ископаемых, единственного богатства бедных народов.
С трудом завершая поэму, можно сказать, что жалобы и стоны - прямой путь к дружбе и человеческому общению. Рассказы же об успехах и высоких заработках требуют слушателя редкой силы и самообладания.
Теперь таких нет.[/spoiler]
